"Был человек, бабах – и ошмётки": офицер из Нижнего Тагила – о спецоперации в Донбассе

Какой поддержки военные ждут от россиян?

Нужны ли сборы на квадрокоптеры и чего сейчас не хватает бойцам "за ленточкой"? Корреспонденту "Уралинформбюро" удалось поговорить с офицером из Нижнего Тагила, который участвует в боевых действиях в Донбассе. Константину З. 45 лет, он командир взвода и опытный военный, прошел Чечню. Дома его ждут жена и две дочери. Костя ожидаемо немногословен, общается с телефона, подключенного к спутниковому интернету.

– Не опасно пользоваться телефоном? В Минобороны заявляли, что одной из причин трагедии в Макеевке стало то, что солдаты массово пользовались телефонами, а они легко отслеживаются.

– Возможно, так и было. Но мне все-таки кажется, что там был слив координат. Связи-то практически нет у бойцов. А у меня тут все хорошо. Уже неделю как сижу в тылу. Все есть, и даже вот интернет поставили спутниковый.

– Расскажи, почему ты участвуешь в спецоперации.

– Русские своих [...] не бросают. Поэтому я тут.

– У нас сейчас многие ведут сборы в поддержку военных, собирают, например, на оптику, дроны. Это каким-то образом фронт чувствует?

– Если адресно, то аппараты доходят. Если просто на фронт, то, скорее всего, это все на "Авито" потом будет.

– Насколько четко ты понимаешь цели СВО и свою задачу как военного?

– Задача не ссаться под себя и делать что должно.

– Кому из военкоров или telegram-каналов ты больше доверяешь?

– Там ничего нет. Жесткая цензура.

– Доводилось встречаться с диверсантами?

– Диверсанты главные – это пятая колонна... Те, что на поле боя – это так, неприятности мелкие. А вот те, кто саботируют выполнение задач, нанесения ударов, те и есть диверсанты.

– Есть какие-то проблемы, о которых ты хотел бы, чтобы люди знали на гражданке? Чем вам можно помочь?

– Пусть каждый заглянет в себя. И задаст себе вопрос – с кем он? И когда ответит, пусть решит, как может помочь. А дальше уже дело техники. Сопереживание – большое дело. Проблемы – в людях, которым серебренники госдепа не дают покоя и которые заставляют продавать свой народ. С остальным мы на поле боя справимся.

– Что самое страшное там, где ты находишься?

– Страшно встретиться со слабой компетенцией командования. Это когда командир мирного времени не понимает, как двигаться и принимать решения в военной обстановке. Я называю это так, что когда повар не умеет готовить борщ, он кипятит чай. Отсюда такие команды, как "всем побриться" (в окопе это такое себе занятие). Я к стыду своему, смог помыться только спустя месяц и то, потому что 12 ноября была хорошая погода и +19.

– Скажи, насколько эффективны подразделения, состоящие из мобилизованных? Это же чаще всего тоже люди мирного времени.

– Эффективность нормальная в среднем. Там, где не торгуют смертью. Эффективность полностью зависит от командования, а мужики за толковым командиром потянутся.

– Нужна вторая волна частичной мобилизации?

– Я не большой стратег, но мне кажется, нужна. Фронт ширится. Территории требуют заполнения тылов. Ну, и НАТО не надо скидывать со счетов. Как только политическая воля определит их как участников конфликта, будет не до шуток. Хотя, конечно, тут не курорт. Особенно страшно, когда артобстрел: был, вроде, человек, бабах – и ошмётки только остались...

Записала Алена БАЖОВА

В оформлении использована архивная съемка