В Ночное с Евгением Горенбургом

Пофестивалим на Ural Music Night!

Погрузить город-миллионник в музыкальную пучину. Сделать невозможное и зажечь всех, включая иностранных болельщиков, петь и танцевать, на время забыв о футбольной фиесте. Привезти на Урал взвод мировых звезд и замешать в одном котле музыку всех стилей и направлений. Пожалуй, это под силу лишь одному человеку, чья харизма способна сдвинуть горы. Евгений Горенбург, идейный вдохновитель и директор фестиваля, накануне Ural Music Night рассказал "Уралинформбюро", ради чего он делает один из самых ярких музыкальных проектов страны.

– Евгений Львович, в разное время вы были на прямо противоположных полюсах музыкальной культуры. Сначала – в эпицентре андеграунда, в Свердловском рок-клубе. Теперь вы – этакий Атлант, который буквально держит музыкальное небо Екатеринбурга, музыка стала частью шоу-бизнеса…

– Это - глубокое заблуждение. Конечно, я никакой не Атлант и ничего не держу. И даже если бы я сейчас, не дай бог, умер, ничего бы не произошло… К тому же ни одна даже самая раскрученная и всемирно известная группа не сравнима с прелестью и красотой этого мира. Что все это по сравнению с великолепием природы? Надо к себе относиться спокойнее, потому что (напевает) "пускай капризен успех, он выбирает из тех, кто может первым посмеяться над собой…" (песня на стихи Владимира Лугового к спектаклю "Проснись и пой" в Театре Сатиры, здесь и далее – прим. ред.).

– Это так не похоже на то, что вы обычно говорите в интервью. Кажется, обычно вы шутя, выдаете что-нибудь сверхамбициозное?

– Когда эгоизм или, по Чернышевскому, разумный эгоизм направлен на глобальные цели – он в общем-то и движет миром. Что касается меня, я всю жизнь занимался тем, что мне доставляло удовольствие, тем что тешило мою гордыню и амбиции. И занимался этим искренне, как и большинство моих друзей и соратников. Никто из нас не садился к роялю и не брал гитару для того, чтобы заработать денег – только для того, чтобы стать великими.

Фото: Аскар Кабжан/facebook.com/egorenburg

– Вам не кажется, что сейчас в России снова появляются условия для ухода музыки, искусства, культуры в андеграунд?

– Вы придумываете себе какой-то свой мир. Если мы говорим о музыке – все гораздо серьезнее и глубже. Человек – это же некий биоробот, сложное существо, наделенное душой, и музыка – один из ее инструментов.

Вот мы с вами разговариваем, и вдруг заиграл бравурный марш. И между нами ничего не изменилось, но настроение становится совсем другим, а заиграет лирическая мелодия – и вот уже опять совсем другой настрой. Эта эмоциональность, благоданность, которую она в себе несет – это и есть главное. Вчера я был на футбольном матче (Япония – Сенегал на "Екатеринбург Арене"). 1,5 часа сенегальцы шаманили на своих барабанах прямо подо мной. Я говорю своему спутнику: слушай, сейчас в транс впадем… (смеется).

То есть не надо политизировать музыку. В российской традиции, конечно, очень много значит вторая сигнальная система – слово. Взять тот же городской романс "Он был титулярный советник" (произведение Александра Даргомыжского), "Мы ждем перемен" (песня Виктора Цоя) или "Скованные одной цепью" ("Наутилус Помпилиус") – это социальные тексты, и они действительно несут в себе какой-то подтекст. Но ничего страшного в этом нет.

– Имеете в виду, музыка – это о другом?

– Да, безусловно. Единственное, стилистически каждого сейчас волнует свое и каждый пишет, как он слышит.

– А вы смотрели фильм "Лето" (картина Кирилла Серебренникова)? Там такая буча поднялась вокруг него, в частности, Борис Гребенщиков сказал, что это "ложь от начала и до конца" и герои не имеют ничего общего ни с Цоем, ни с Науменко. Это же как раз ваше время. Как вы считаете, нужны вообще такие фильмы?

– Нет, я не смотрел. Я лично с Цоем был шапочно знаком, а с Майком – ну, наоборот. Ну, и что с того, что они были другими? Вы так странно вопрос ставите – нужны ли? Я вот сейчас буду снимать совсем другой фильм.

– Тот, который анонсировали на пресс-конференции, с участием Бабы Яги (символа спонсора Ночи – компании "Галамарт")?

– В том числе. А, может быть, я буду снимать фильм ужасов, и это будет совсем другое кино.

– А саундтрек группа ТОП сыграет?

– Нет, группе ТОП нужно сесть записать альбом. Мы никак не соберемся – у нас одна песня рождается уже пять месяцев.

– Расскажите, как группа появилась?

– Группа появилась, потому что тогда рок-н-ролл – это было модно. Мы много слушали самой разнообразной музыки, у нас были некие навыки исполнения, я в то время занимался дискотеками...

"Маленькая бензоколонка", Группа ТОП, режиссеры Олег Ракович, Кирилл Котельников

– Это когда вы в СИЗО еще сидели?

(В 1980-х Евгений Горенбург проводил выездные дискотеки и больше трех месяцев провел в СИЗО за незаконное предпринимательство. Был отпущен после того, как суд не нашел состава преступления.)

– Нет, я до этого еще не был в СИЗО, но быстро после этого сел (смеется). Ну, и вот я занимался в основном дискотеками, и как-то мы лежали на пляже с моим другом Витькой Шавруковым и говорили о том, какой у нас унылый все-таки рок-клуб, какие это все смурофилы, как они все глубоко копают, а нужна искристая, радостная музыка…

– Бабл-гам рок?

– Ну да, рок жевательной резинки. Это же об этом: "простые радости Земли скорей, чем нам, нужны самой Земле" (песня группы "Несчастный случай"). И я ему говорю: – Ну дак, Витя, взяли да сыграли? Он говорит: – Слова ведь нужны. Я ему: – Ну, слова я напишу, а вот с музыкой у меня пока не очень. Я – пианист, но никак не аранжировщик. И вот нас собралось – трое пианистов: Леша Хоменко, который потом в "Наутилусе" играл, я и Витя. И мы решили написать и сыграть веселый материал. Я взял гитару, Витя сел за барабаны, а Леша был на "басу". Когда стало понятно, что нужен какой-то лидирующий инструмент мы пригласили саксофон …

Презентация альбома "Ночь нежна", 2006

– ТОП – это такой лирический рок, веселый, но все-таки пронизанный грустью. И в ваших вещах, вроде той же "Увидимся в Каннах", всегда важен текст. В каком состоянии вам лучше пишется?

– Мне давно пишется плохо, отвлекает административная деятельность. Но большинство своих песен я написал, лежа в ванной, либо, когда шел куда-то – вдруг бац, и появляется какая-то зацепка.

– А как вы относитесь к тому, когда говорят, что слушать какие-то зарубежные вещи было удобнее, они лучше воспринимались, потому что текст просто был непонятен и поэтому не отвлекал от музыки? Про тех же "Битлов", например…

– У меня у самого есть такая история. Я – счастливый человек и плохо знаю язык (за полчаса до разговора Горенбург непринужденно беседовал на английском с вице-президентом музыкального совета Германии Удо Даменом). В студенческое время я много работал в ресторанах с целью обогащения, и, кажется, больше 200-300 раз играл и пел Let It Be (The Beatles). А там такой текст: "When I find myself in times of trouble/Mother Mary comes to me/Speaking words of wisdom". И почему-то мне казалось в то время, что Mother Mary – это мама некой Маши. Как если бы автор текста пришел к ней, а Маши не было дома, и он столкнулся с ее мамашей. Она его спрашивает: чего ты такой грустный? И говорит мудрые слова: let it be – пусть, мол, оно идет, как есть, не грусти, парняга. И я все время пел именно об этом. А потом лет 10–12 назад вышел фильм Across the universe (фильм-мюзикл Джулии Теймор, 2007). И там песни сопровождались субтитрами. И только тогда я увидел, что там на самом деле, что Mother Mary – святая Мария, Божья матерь. Для меня мир перевернулся. Я-то раз за разом пел совершенно бытовую историю. Это к тому, что какая вообще разница, какие слова петь (смеется). Или вот есть композиции у "Битлз" She loves you или Why don’t you do it in the road – в них и текста не особенно много, но задается какой-то образ, а дальше человек его додумывает сам.

– В интервью с Юрием Дудем вы говорили, что Алексей Балабанов (русский режиссер, друг Евгения Горенбурга) пошел по пути Артюра Рембо (французский поэт из круга "проклятых поэтов"). А ваш путь тогда какой?

– Ну, это – сложный вопрос из разряда психоаналитики: "хотите поговорить об этом"? Я к такому самоанализу не склонен. Про себя я отлично понимаю, что мне очень важно оправдывать ожидания людей, которые рядом. И во многом это формирует мое внутреннее состояние. Некоторые называют это ответственностью (улыбается).

– Еще ваши же слова: со временем понимаешь, что, кроме как по какому-то важному поводу, лучше рот не открывать. О чем это? Слишком много шума вокруг и каждый берется рассуждать на любую тему?

– Об этом в том числе, но еще о том, что слово изреченное – есть ложь. Даже в этом интервью. Все мои формулировки должны быть отточенными, а на это нет ни времени, ни энтузиазма, ни внутренней концентрации, поэтому ты говоришь что-то, а потом читаешь и ужасаешься – какая ересь!

– "Ночь музыки" в Екатеринбурге, когда буквально в каждом дворе и баре, даже с балкона Оперного театра, как в миланском La Scala, звучит музыка – это что-то невероятное. Город напоминает Новый Орлеан, где проходит ежегодный музыкальный карнавал…

– Да, Марди Гра…

Фото: Дмитрий Емельянов, facebook.com/egorenburg

– Все орлеанские группы, целые музыкальные кварталы, сливаются в масштабные музыкальные шествия. Насколько реально, что у нас по Екатеринбургу музыканты, вот ровно так же, пройдут маршем, к примеру, от Главпочтампта до Драмтеатра?

– Это вообще не задача – это можно легко воплотить, хоть завтра. Тут важны сама атмосфера, настроение. Екатеринбург – суровый город, город суровых климатических условий с резко-континентальным климатом, обратная сторона этой суровости – безудержное веселье и доброта. И за один день это все здорово получается показать. А чтобы расслабленные негры, накурившись марихуаны, играли на духовых инструментах – это не наша история. Мне кажется, что это не пойдет нашему красивому городу.

– А в каком направлении фестиваль будет развиваться? Вы говорили, что как наркоману, вам постоянно нужно что-то новое … Хотя, глядя на состав хэдлайнеров этого года во главе с Кустурицей, Noize MC, звездами 80-х, кажется, куда уж больше!

– У нас в этот раз случилась очень недухоподъемная история (Совет по туризму Свердловской области не выделил фестивалю средств, на которые рассчитывали организаторы). Между тем, "Уральская ночь музыки" – это социальный проект. И какими бы мы ни были энтузиастами – это должен быть не только наш проект, но и людей, на которых вообще все держится, – отцов города, отцов региона, отцов страны в конце концов.

Чтобы привезти даже одну мировую мегазвезду нужно несколько миллионов в иностранной валюте. У меня при всем желании не получится самостоятельно привлечь эти деньги, поэтому особых мыслей пока нет. Мечтать нужно реально. Но я надеюсь встретиться и поговорить на эту тему с отцами региона, после ИННОПРОМА и, как минимум, обменяться мнениями, кто и что об этом думает.

Это вам и сотням тысяч людей, безусловно, нравится Ural Music Night, а представителям власти нравится, но до определенного предела. Нам говорят: мы же вас поддерживаем, а денег нет. То есть прямо вот: "денег нет, но вы держитесь". Как работать в этой ситуации?

– А сейчас вы все это делаете для кого? Для себя? Для тех людей, которые рядом с вами?

– Я уже ответил на этот вопрос – ровно так, в первую очередь – для себя и для тех, кто рядом.

Беседовала Елена МЕЗЕНОВА