Скверные кролики
Карточный сказ.
Теплой майской ночью в загородном клубе за картами сошлись четверо. Знакомы они были давно, дел понаделали много. Быть может, эта встреча и выглядела для кого-то случайной, но изначально был в ней умысел.
Колоду по старшинству тасовал Кунгусов. Слыл он главным шулером в Бажовии, выигрывал и в карты, и в наперстки. На бильярде разве что не преуспел. Невысокого роста, коротковатые руки, хотя и загребущие.
- Ну, в подкидного или в переводного? – обвел он взглядом присутствующих.
- Давайте только не на деньги, я обмелел, – откликнулся колумнист Драшенинников.
Что, дружок, на иноземцах прокормиться не можешь, без моей сиськи голодно? – поддел его Кунгусов.
- Так это, без ваших подрядов многие приуныли. Одному Злоглазову все в масть, – вздохнул городской либерал Сволезев.
- Да ты что! Неужто матушка Аксинья тебя содержать не в силах, уж она пройдет по антошкам-венькам, да и соберет в подол! – хихикнул банкомет и стал раздавать карты.
- Вот так всегда, басурман карты не любят, – недовольно буркнул редактор Лизамов, взглянув в раздачу.
- Хоть расскажи, как вы там продаетесь со своим начальником, покупатели созрели? – Кунгусов показал всем козырную шестерку пик, а зашел на Лизамова с бубнового валета.
Тот оторопел то ли от вопроса, то ли от крупной карты.
- Да, крутит там в столицах Виктор Михалыч, сами же знаете – теперь и пятая точка в цене, – на валет легла десятка пик.
- Так в подкидного значит, – оживился Драшенинников, – сейчас я тебя засыплю, похороночку оформлю!
Кунгусов еще не успел подбросить десятку, а колумнист уже кинул две своих.
- Был ты подкидышем, им и остался, - съязвил Лизамов, забирая карты со стола.
- Нет, он не подкидыш, он приблудыш, - хохотнул Кунгусов. – Покажи ему хрустящую купюрку и он твой с потрохами.
- Да уж не перебарщивайте, я за купюрку давно не работаю, у меня солидные гонорары, - Драшенинников разом забыл, как только что сетовал на безденежье.
- На, бейся, - вывалил он Сволезеву три семерки, - три топора по твою шею! Это твой город, "здесь пришили Николашку".
Болотной ряской пруд то без меня покрылся, - прихлебнул чай Кунгусов. – Бургомистр, гляжу, в эйфории пребывает. А генерал-губернатор все в разъездах. Когда гром грянет, и не сообразят, на какую сторону креститься надо.
- А что грянет? – прищурил глаз в очочках Сволезев. К счастью подбрасывать ему больше не стали. Сам он с видимым подобострастием пошел с крестовой шестерки.
- Шесть на шесть, бито? – Кунгусов отправил карты в отбой. – Люблю грозу в начале мая, когда весенний первый гром…
- Это вы на что намекаете? – приготовился к худшему Лизамов.
- Пора появиться королю, - подмигнул отправленный прошлым летом в отставку Кунгусов и бросил на стол короля червей.
- Вам все шуточки, а у меня один козырь, - сболтнул редактор. И тут же получил короля треф в досыл.
- Вот мы с вами как его, - заулыбался Драшенинников. – А у меня дамы заждались!
Перед Сволезевым легли бубновая и крестовая дамы.
- Шерше ля фам, а вам не дам, - колумнист был явно в приподнятом настроении. – Так может что-нибудь уже замутим, на отпуск заработаем? А то хочется пройтись по Ницце, поплевать на французские газоны, почитать либеральную прессу за чашечкой кофе. Же не манж па сис жур!
Тут Драшенинников, словно в припадке, с протянутой рукой дернулся к сидящему напротив Кунгусову. Тот отпрянул, едва не сбив чайную пару.
- Во дает придурошный! - осклабился Лизамов. А Сволезев, пользуясь моментом, смухлевал, накрыв одну из дам валетом червей, и быстро перевернул карты.
- У меня к вам еще одна шестерка, - не преминул он сделать приятное Кунгусову.
А вот без вас во власти одни "шестерки" остались. Бургомистр и тот лебезит перед губернатором. Я к нему, по старой дружбе, с советами, даже денег теперь не прошу, а он отмахивается. Назначенец бесхребетный.
Обида и брошенность читались в речах и облике Сволезева. Таких гаврошей-переростков обычно несет то ли на баррикады, то ли к зрелым бабам.
Кунгусов без труда побил карту, приметив заодно жульничество. Но в свойственной ему манере этот "крючок" он отложил на перспективу. Многие ровно так попадали к нему в услужение, окаравшись на пустяках.
- Так вы бы их за бока пощипали, взяли бы на понт, как я бывало, - отставник положил перед Лизамовым бубнового туза. Создавалось ощущение, что остальные карты у него сплошь козыри. Ну, не блефовал же он в самом деле!
Лизамов вытащил свой козырь и опасливо посмотрел на Драшенинникова, но тот с тузами не дружил по жизни.
- Ага, вот тебе, - выкатил он три десятки колумнисту, который даже не рыпнулся отбиваться.
Игра стала переходить в свое истинное русло - разговор, ради которого трое получили приглашение в клуб.
- Мы их, конечно, пытаемся доить, но после приезда из столицы этого Звонько с денежным удовольствием стало заметно хуже, - Лизамов, судя по слухам, готов был душу дьяволу продать из-за нехватки средств в кассе. Облизывать за медный алтын купцов и заводчиков ему уже было тошно, да и те с брезгливостью относились к мальчонке из разночинцев. Классовые противоречия становились пороховым зарядом.
- А ты с нажимом на вымя, с властью миндальничать нельзя, если хочешь уступок добиться. Вон Аксинья, всех в оборот взяла - и бывших своих, и нынешних. Рука сильная, с корнем выдирает, - разговорившись, Кунгусов даже забыл, что нужно отбиваться. Впрочем крестовая семерка Сволезева не заставляла напрягаться.
Вот истинное лицо городской интеллигенции, - кивнул он на очкарика. – Вовремя переметнуться, смимикрировать. Сиди тут другой, так и сильная бы карта для него нашлась.
- Так я больше отбиваться должен, а не нападать, - попытался оправдаться Сволезев.
- А ты возьми да напади, хоть на друга своего бургомистра, раз он к тебе не благосклонен. Зазнобу что ли себе новую завел? – слухи по городу об амурах в ратуше ходили разные, а Кунгусов всегда умел придать вымыслу облик реальности. Даже в рассказах о его могуществе никто не мог разобрать, где правда, а где блеф.
- Может кончим комедию ломать, как без козырей играть? – Лизамов неожиданно схватил колоду и стал искать в ней пики. – Нет ни одной здесь.
- У меня восьмерка, - признался Сволезев.
Все уставились на Кунгусова. Он бросил свои карты на стол. Шесть оставшихся в игре козырей. Играть дальше было бесполезно. Что толку выяснять, кто из троицы дурнее дурного.
- Так что нам делать? – Драшенинникову явно не терпелось узнать, где деньги лежат.
- Давно подозревал, что ни ума в вас, ни фантазии. Вон заводчики затеяли в сквере Медный столп поставить, всех своим могуществом удивить. А сквер у нас для чего? – вопрос Кунгусова точно был с подковыркой.
- Гулять там принято, так пусть поставят, не помешает, - не угадал Сволезев.
- Кроликов там надо выгуливать, сквер для кроликов, - резко оборвал его Кунгусов. – Оккупируйте газоны! Что столько кроликов в городе не найдется? Так разводите, вы ж мастера по разводу.
А на лицах редактора и колумниста уже читалась перемена. Все, оказывается, лежало на ладони.
Вот же он, сквер на пруду, куда со всего города можно собрать сотни кроликов, и разводить их в прогрессии. Это видимая угроза, с которой придется считаться. Кроликов можно выгодно сбыть тем же заводчикам. Ведь никаких охранников не хватит на такую ораву кроликов. Придется кому-то раскошелиться на защиту сквера от нашествия.
- Сколько времени на подготовку уйдет? – вернул всех к реальности Кунгусов.
- Да недолго, если еще на прикорм кроликов подбросите, - парировал Лизамов. – Что там у нас на календаре? Вот есть тринадцатое мая, понедельник. Очень удачное сочетание.
- Хоть я и выиграл, но держите. На расходы! – Кунгусов бросил на стол пачку купюр. – Займитесь делом, кролиководы!
Иван БЕЛКИН, специально для "Уралинформбюро".