Две беды муниципального фильтра

Депутаты и нотариусы.

На выборах губернатора Свердловской области в 2017 году кандидатам впервые придется столкнуться с муниципальным фильтром. О том, какие проблемы он сулит и почему фильтр делает выборы непрозрачными, "Уралинформбюро" рассказал политтехнолог Алексей Швайгерт. С "фильтрацией" он знаком с выборов главы Брянской области в 2012 году, где работал на кандидата от "Справедливой России".

- Алексей, как начиналась кампания, какие проблемы возникли на старте?

- Так как на тот момент еще ни у кого не было никакого опыта преодоления фильтра, все рассуждения были гипотетические. Понимали, что область жестко достаточно управляется электорально со стороны действующего губернатора. Было понятно также, что для прохождения муниципального фильтра потребуются колоссальные ресурсы. Но самое главное, что стало понятно на старте – нет списка депутатов с их контактами. В итоге история, как мы искали этих депутатов, по сути превратилась в две линии работы.

- Хорошо, депутатов вы нашли – насколько сложно было их убедить?

- Надо понимать, что муниципальный депутат, особенно в сельских территориях – это человек "по локоть в навозе". Очень простые люди, которым стучишь во двор – там лает огромная овчарка, и тут ты весь такой красивый в галстучке пытаешься человека убедить подписаться за кандидата.

Буквально с третьего дня нашей работы, когда в штаб основного кандидата начали массово доходить сигналы, что мы разъезжаем по территории, что к депутатам кто-то приходит – там возникла некоторая паника. И встречи подобного рода стали тяжелыми. Мы приезжали и видели, что у людей в глазах либо страх, либо резкое отторжение. И возникали попытки "мотивировать" их. Нужно понимать, что для людей в деревне 3-5 тысяч рублей – это огромные деньги. На последнем этапе, кстати, когда слухи поползли, отдельные депутаты пытались сами на нас с такими предложениями выходить. Там уже называли цифры в 30-50 тысяч.

- Мотивация за деньги оказалась эффективна?

- Она не привела к тем результатам, на которые мы надеялись. Максимум - где-то смягчала разговор, особенно если это преподносилось как компенсация за потраченное время.

- Как именно вам противодействовал штаб основного кандидата на этом этапе?

- У местной власти возобладала позиция: надо всех депутатов убедить подписаться за "нашего" кандидата. При этом администрация действующего губернатора фактически провела перепись депутатов, и было много достаточно курьезных моментов. Главы муниципалитетов по списку вызывали к себе для разговора всех, кто у них числился – выяснялось, что некоторых депутатов уже попросту нет в живых, померли с год назад или больше, и никто об этом не знал.

Во время разговора глав с депутатами давались установки. Им угрожали оставить без работы. Проговаривалось, что у детей будут проблемы. А в деревне очень важно, чтобы любыми путями была возможность отправить ребенка на учебу в город. И, наконец, если подпишите за кого-то еще – поселок не получит газификацию, перестанет ходить скорая и все будут знать, что это из-за вас. Условно говоря, такой депутат становится для всего села "ведьмой", которую очень хочется сжечь на костре.

- Но на этом проблемы не закончились?

- Далее возник вопрос нотариуса. У нотариусов существует понятие округ - некая территория, закрепленная за конкретным специалистом.

К началу подписной кампании Нотариальная палата Брянской области издала распоряжение о том, что заверять подписи может только один нотариус на несколько территорий. Создали ограниченный перечень нотариусов, которые могут фиксировать эти подписи. Далее нотариусы под благовидными предлогами попросту исчезали: уехал в отпуск, неприемные дни, неприемные часы, заболел – вот справка. То есть, по сути, они физически заблокировали возможность сбора подписей.

В конечном счете дело решила только поднятая шумиха в СМИ, надавили на палату "ребята, вы обнаглели". После этого нотариусы стали более доступны.

Это важно понимать: нотариусы очень боятся огласки и того, что их начнут обвинять в чем-то. И если имя главы региональной нотариальной палаты начинают поносить в СМИ, особенно в федеральных – он сам уже начинает давить на основного кандидата, настаивать на смягчении условий.

Самое фантастичное, с чем мы столкнулись – ведение двойной нотариальной записи. Ты приходишь, совершаешь нотариальное действие, время, дата записываются в нотариальную книгу. А потом оказывается, что у них есть другие нотариальные книги, и та, в которой записывали твои данные, исчезает. Не знаю, как такое может быть, сколько этих книг у них вообще.

- И что получилось в итоге?

- В конечном счете не так страшен черт, как его малюют. Собрать подписи нам все же почти удалось – не хватало под конец уже только одной-двух. Дожимали на личных контактах кандидата, и на сдачу мы вышли даже с небольшим запасом.

То есть собрать подписи можно. За счет больших усилий, но можно. Но проблема в другом: там, где нам казалось, что мы - большие молодцы и "зубами вырвали" эти подписи, оказалось, что депутаты расписывались за нас повторно, не признаваясь, что до этого они уже подписались за другого кандидата.

- То есть основные проблемы подписной кампании свелись к тому, чтобы найти депутатов и нотариусов?

- Да, найти депутатов, замотивировать, определить их честность и не планируют ли они саботаж. Причем последнее никак нельзя выяснить на этапе сбора подписей, а "запас" для подобных ситуаций в подписях очень небольшой. Нотариусы тоже сознательно идут на саботаж – через них это даже проще сделать, чем через депутатов.

- А что мешает использовать технологию задвоения подписей против основного кандидата? Найти недовольных депутатов, готовых на риск, договориться с ними, чтобы они скрыли первую подпись и поставили вторую в его поддержку?

- Почему врио губернатора сдают подписи самыми последними? Дожидаются, когда оппоненты сдают свои листы - в избиркоме их смотрят, сравнивают с базой подписей, что собраны за основного кандидата или за его "техников"-дублеров. И либо из готовых подбирают задвоенные, либо, с чем мы столкнулись, ночью отправляют кого-нибудь в территорию, берут там колхозника-депутата, везут к нотариусу, делают подпись задним числом и получается задвоение. Ну а в избиркоме потом нам предъявляют. И это самое неприятное, конечно: ты ездил, старался, убеждал и все потом оказывается бесполезно. И то же самое наоборот: если договоришься с депутатами о задвоении, на этом этапе просто отфильтруют такие подписи и при необходимости за ночь сделают новые. Избирком – это третья часть проблемы, с которой столкнется кандидат при регистрации. Но это уже отдельная история.

Беседовал Игорь ЧУКРЕЕВ